"Самое лучшее путешествие (Двое в лодке)"

Водный поход по Южной Карелии -Елмозеро, р. Елма, Ондозеро,  р. Онда

 

Обсудить отчет можно на форуме.

Планы и отъезд. 

И надоели эти упреки. Опять сейчас заведет, что я с ним никуда не езжу. 
-Ты же все равно со мной не поедешь. 
-Да с чего ты взял?!
-Это я (с ударением) с тобой всюду езжу, а не ты со мной. Ты никогда никуда со мной не ездишь.
-Да еду я, еду. Куда скажешь, туда и поеду. 
Можно подумать, что он мне регулярно предлагает Игуасу, Большой Каньон, Перу, Новую Зеландию, или Южную Африку и я отказываюсь! А вот сочинил трястись на машине на Урал «куда глаза глядят», или вот эта Карелия, куда он каждый год таскается… Даже на Фейсбуке потом не повесишь фоточку похвастаться! «Я и большой барьерный риф», например. Ладно, съезжу один раз, как он там придумает (все равно ничего хорошего), по-любому пока без работы сижу и времени полно. Зато с этими разговорами будет навек покончено. И это я буду ему тогда говорить: вот один раз с тобой съездила, и что получилось! (И что я несу, как будто после этого мы поедем на Суматру, Амазонку и в Кению одновременно!!!) За тридцать лет брака мы не могли похвастать множеством совместных путешествий по всему миру. Лыжи на Кавказе и Индия с Тайландом в последние годы – то немногое, о чем мы все же смогли договориться, совместив интересы. 
Дима углубился в проработку маршрута и сбор компании, а я уехала с внучишком на дачу, каталась с ним на велосипеде и на лодке, мы ходили по гостям, гуляли и всячески развлекались. Приезжая по выходным, Дима сообщал подробности по выбору речки и отчетов о ней, сокрушенно упоминая каждый раз, кто из наших друзей и почему не может с нами ехать. Он выбрал ехать на Елмозеро Южной Карелии, по речке Елме, Ондозеру и речке Онде. Я слушала вполуха, решив полностью положиться на него. Ближе к отъезду, оказалось, что группа так и не собралась, и даже наша дочь Наталья, сломала ногу и не может нас поддержать. Оставалась еще страстная любительница Карелии Лорка, но ехать втроем на одной лодке с нами она не повелась, как Дима ее ни уговаривал, а я соответственно отговаривала. 
- Ну и ладно, вдвоем поедем, фигня-вопрос. Так даже лучше, не надо будет ни под кого подстраиваться и ни с кем считаться, резюмировала я, уверенная, что без моего решительного вмешательства рано или поздно поход все равно окажется провальным.
-Опасно одной лодкой – обоснованно сомневался Дима. 
-Я вот с тобой – иду, а теперь ты скажи, что сам никуда не пойдешь ! – задирала я.
С дачи вывезли байдарку, и шмотьецо, я, несколько напуганная предстоящими порогами третьей категории, одолжила у своей подруги-водницы каску. Дима от каски отказался, сказав что только идиоты в них ходят. Я посмотрела в интернете ролики про маршрут и всполошилась. В подробных описаниях прохождения порогов упоминались не очень мне понятные термины: косой вал, « который в этом случае не работает», бочки, скалы, жандармы, и много еще прочих внушающих опасения терминов. Были ремарки: «Осмотр обязателен», страховка возможна только с воды. Интересно, кто же это будет нас страховать? И возможно ли обойтись без страховки?! Стараясь не поддаваться зарождающейся панике я успокоилась на том, что наверняка там ходят толпы народу, и если мы не прибьемся к какой-нибудь одной из попутных групп, то в очереди на пороге всегда найдутся добрые люди чтобы нам помочь. 
Вечером за день до отъезда зашли в магазин, долго бродили вдоль полок с длинным списком, и удачно за минуту до закрытия успели расплатиться. Хорошо, что у Димы по предыдущему опыту уже был файлик раскладки, в который нужно было только вставить необходимое количество дней и участников , получить расчет и ничего не сочинять самой. По моему передовому методу вещи распихали сразу по гермомешкам, никаких рюкзаков , и на следующий день к вечеру забив битком все наше добро в машину отбыли по Ярославке прямо на север. 

День первый. Избушка

Меняясь каждые 2-3 часа за рулем, мы неслись в ночь, которой так и не наступало. Серые слоистые облака размазались по светлеющему небу всеми оттенками закопченой радуги: от грязно –красного до грязно-фиолетового, впереди виднелась одинокая звезда и светлый месяц на убыль, а в три часа справа пробило солнце. Шоссе было совершенно пустынно, ехалось под 120 легко, небольшая заминка возникала только на ремонтных работах, да и там стояли недолго. Хвойные леса сменились луговинами, потом пошли песчаные осыпи под сосновым бором по обе стороны трассы. В Медвежьегорске дорога петляла среди тесно подступавших со всех сторон холмов, мы попали под ливень, выйдя позавтракать в городской кафешке.
Водитель, с которым Дима созвонился еще в Москве, сказал, что заберет нас с автостоянки в Сегеже. Машинка оказалась старой буханкой- уазиком защитного цвета, мы перегрузили в нее вещи и поехали на место старта. Я сидела в кабине и болтала с водителем- молодым и серьезным парнишкой Романом. Он, видимо недавно начал развивать свой маленький туристко-транспортный бизнес и приятно было как он со всей ответственностью и старательностью подходит к делу. Сам рыбак и охотник, рассказывал о Карелии, своих с детства любимых местах. Забросив нас, планировал еще где-то половить на озере со своим приятелем, которого захватил по пути. Дождь шел все время как мы ехали, усиливаясь по мере приближения к цели. В ту точку, что наметил Дима дороги не было, и поплутав по лесу, чуть не завязнув в мокрых колеях Роман привез нас на место, которое знал, километров на пять ближе. Это была рыбацкая база – среди огромных елок на высоком берегу озера избушка с печкой, баня, проложенные мостки к воде. «Ночуйте в доме, пока здесь никого нет»-, предложил нам шофер и мы стали заносить вещи в прихожую. Посреди полутемной с маленьким слепым окошком комнаты стол, по бокам двухместные нары. Железная печечка, посуда, самое необходимое: сахар, соль, немного крупы. На входе табличка: «Убедительно прошу не свинячить! В избе, в бане, на территории. Помойка за туалетом. По всем вопросам обращаться к Шишину Л.В. тел. 4-28-48».В прихожей умывальник с раковиной, ведра для воды, сковороды и кастрюли. На разделочных досках надписи: «кастрюли и сковородки не ставить!!! Здесь режут хлеб, сальце и лук… Идиоты!» На другой: «Здесь тоже!!». Мне тут нравилось. На сегодня это наш отель 5 звезд! Мы достали закуску и устроили общий с ребятами обед: бутерброды, баклажанную икру, салат из огурцов и помидоров, сало и водку, заварили чай. Дождь после этого утих, настроение заметно улучшилось. Машина уехала, мы остались одни. После долгой дороги я завернулась в мешок спать, а Дима пошел ловить рыбу. Пары часов мне хватило чтобы прийти в себя, а Диме наловить 7 окуней и утопить две блесны. 
-Димус, мы как в сказке: ты кот, а я твоя лиса. И мы ушли в лес жить в зимовье. Тебя теперь будут звать Котофеич, а я – Патрикевна. Давай?
Дима на все согласен. 
Мы затопили печку, я поставила окуней вариться. На улице голодные комары выли так, что кажется их было слышно из дома через стену.

День второй. Елмозеро

Матовый, светлый, желто-зеленый фосфорного цвета ягель по берегам. Серые ведьмы – высохшие сосны, тянут скрюченные длинные пальцы к воде, во все стороны торчат их растрепанные седые космы. Как будто нечисть летела на шабаш, и застыла так, застигнутая криком петуха. Утро солнечное, но холодное. Синяя вода, белые облака, дальний лес по краям. Мы плывем на северо-запад в устье реки Елмы Лодка как всегда норовит развернуться поперек движения и проявить свой вредный норов, а мы всячески стараемся ее укротить. Вот показался песочный пляжик, он так и манит высадиться. Швартуемся, гуляем вдоль воды: вглубь на сушу все равно не пройти - камни, кусты, чащоба. Дима ловит, а я купаюсь, несмотря на то, что совсем не жарко. Только окунуться. Еще раз зайти и метра два проплыть. Выскочить и поскорее одеться во что-нибудь теплое. А сверху еще спасательный жилет накинуть чтобы наверняка не замерзнуть и флисовую шапку. Ветер раздувает наш костерок среди камней. Кипит чайник, я режу сало с чесноком, укладываю кусочки на бородинский хлеб. Дима разливает по кружкам водку.
Проплыв низкий болотистый берег, устраиваемся на стоянку. Поляна со старым костровищем и бревнами вокруг него, красивый вид на озеро сквозь ряд тонких сосен. Многие с обугленными стволами от старого пожара. Холм за лесом закрывает лагерь от ветра. Перламутрово-голубая вода с розовыми бликами, молочное небо: наступает белая карельская ночь, вернее белый вечер, тихо плещет вода на песке. Через сотню метров обнаруживаю обелиск со звездой. Геннадий Николаевич Чирко 1936-1982. Тонкие губы, квадратное лицо, настороженный взгляд, волосы зачесаны назад, похож на партработника. Странное захоронение…
Еще вчера оказалось, что забыли супы в пакетиках. После пристрастного допроса, все ли я взяла по списку, появилась легкая паника. Кажется , что запасов очень мало, но пересчитать заново я не в состоянии и решаю оставить все как есть. Да и признаваться в провале тоже неохота. Надо же было проверить этот дурацкий расчет дома! Успокоилась на том, что вроде говорилось, что где-то там магазин будет, значит можно сходить. Пока же ощущение полной оторванности от цивилизации. Неуютные мысли о том, что случись что – так непонятно куда деваться. Ближайшее от нас поселение километров за пятьдесят от нас в неизвестном мне направлении. Главное, чтобы Дима был жив, здоров и в сознании, а то пропадем оба! И я как умею, молюсь за него, чтоб он не умер. 
Дима оставил дома сигареты, чтобы бросить курить, а теперь печально бродит по берегу, и сворачивает цигарки из березовых листьев. Теперь понятно, почему он кричал на меня днем в лодке. 

День третий. Устье Елмы. 

-Машечка, с днем рожденья!
Черт! С этими катавасиями я совершенно забыла о нем! Я подставляю лицо под такие родные теплые губы . 
-Тогда сегодня праздничный ужин. 
И мы улыбаемся друг другу, я рада, что в этот день мы вместе, одни на много километров ото всех.
Сегодня у нас радиальный выход и мы плывем вверх по Елме. Огибаем болотистый мыс и идем по извилистой глубокой реке с черной водой в низких берегах. Ряд высохших сосен торчит вдоль воды, напоминая столбы электропередач. Клева нет, поймали только каких-то трех жалких окуней и ничтожную щучку. Вскоре речка уперлась в круглую заводь, в которую спускается порожек, и мы вылезаем на берег. И как насмешка – стоянка, куча щучьей чешуи и огромных голов и челюстей. Почему у нас-то не ловится? Где моя деньрожденная рыба? После перекуса. Дима перетащил лодку вверх по порожку, а я прошла берегом выше по течению. Доплыли до следующей ступеньки, но и там ничего не ловилась. Меня разморило, грести вообще не хотелось. По возвращению в лагерь улова уже хватало на хороший супчик, а после ужина я натянула гамак с видом на воду, укрылась спальником и блаженствовала, созерцая озеро. Дима включил "романтическую коллекцию" - Армстронг, Стинг, Мориа.
Вскоре послышался шум моторки, на берег вышел хмурый рыбак, спросил проволоку для застрявшей где-то машины.
–Скажите, чья тут могила? 
-Тут мужик пропал, в лесу заблудился или в озере утонул, так и не нашли. А может помог кто. Значит было за что, - сказал он мрачно. Родные вот ему знак установили. 
Подобрав какие-то крючки на земле, рыбак растворился как видение.
Ночь была теплая, но с вечера пошел дождь, капли щелкали и трещали на натянутом тенте палатки, до утра выбивали на нем крупную дробь. 

День четвертый. Под дождем. 

Мы проснулись одновременно, выспавшиеся и голодные, решили вставать – хотелось завтракать. Время, казалось что было часов девять, но когда я включила часы, то они показывали всего 4 утра. Мы старались снова заснуть, а дождь так и продолжал лить. Слышно было, как поднимался ветер, но вместо того, чтобы разогнать облачность, он как будто отлавливал очередную тучу, притаскивал к нам и выжимал ее над палаткой. Начавшийся день казался беспросветным, идти под дождем совершенно не хотелось и мы остались на месте. До костей пробирали сырость и холод, я напялила на себя почти все имевшиеся с собой шмотки кроме последней самой любимой флиски, чтобы иметь хоть что-нибудь сухое про запас. И еше жалела что не взяла лыжных штанов.
-А где-нибудь люди охренели от жары и страдают без дождя и воды! А нам тут такое счастье,- пыталась я изобразить оптимизм. Но было бы хоть капельку потеплее! Димус, как так это может быть вообще: за ночь выпадает месячная норма, когда она уже выпала в день приезда?
-Это была норма за тот месяц, а сегодня вылилась за этот. 
День проходил совершенно бездарно: мы сидели под тентом и подбрасывали бревна в костер, чтобы он не прогорел, иногда выбираясь для разнообразия в палатку, где лежали под треск капель на тенте, шум ветра и прибой на озере. 
.
Сварили обед – суп из найденного вчера подосиновика и рис с тушенкой.
-Это все потому, что не выпили за погоду, произнес Дима свою любимую сентенцию. И мы с ним пили за погоду, на которую не было никаких надежд: всюду висела хмарь, затяжной дождь в лучшем случае становился мелким и сеющим, но потом вновь усиливался. 
Если вчера Дима говорил, что в палатке лучше чем в домике, то сегодня он и на домик стал согласен. Ощущение времени растворилось в тумане. На небе не было ни туч, ни просветов, все равномерно затянуто облачностью, а противоположный берег еле проглядывает сквозь морось. У берега летают чайки в надежде на рыбные потроха, которых сегодня нет. Все вокруг призрачно, и временами как будто слышатся голоса в лесу. 
Вечером все также лило и мы решили, что как только дождь прекратится (но можно ли в это поверить?!) мы выйдем на маршрут хоть среди ночи, тем более что здесь на севере светло почти целые сутки.
И я решила, что это был совершенно отвратительный день. 

День пятый. Переход в Мариярве. Первые пороги. 

Утром наши шмотки вполне просохли под тентом, даже не было мороси – во все стороны над головой было одинаково белесое небо. На открытой воде дуло и лодка шла, шумно хлопая по волнам носом, нас трясло как на детской лошадке. Мы пересекли озеро и вошли в реку, которая открывалась порогом – остатками старой уже не существующей плотины. По узкому рукаву поток с шумом несся по камням и скрывался за поворотом. 
Чуть не угробившись на просмотре – на огромных поросших мохом валунах можно было запросто подвернуть ногу, я мысленно попрощалась со своей прежней сухой жизнью, нацепила шлем, получше закрепила в лодке мешки, и села на самое дно, для верности еще встегнувшись коленками в ремни. Дима составлял план прохода, но порог был такой длинный, что ходить смотреть вдоль него всего с риском покалечиться казалось опаснее, чем ехать наугад. Несколько поворотов быстрого слива мы прошли удачно, не считая моих мокрых ног и задницы. Я совершенно забыла, как это все бывает и не закрылась пленкой чтобы защититься от брызг. Мы пытались ловить в заводях рыбу, но безрезультатно. 
В длинном озере Тянитолкай (я не удосуживалась уточнять и запоминать названия, но что-то в этом духе) Дима решил поменять поводок и заодно потерял блесну. Ничего не ловилось хоть плачь! Охваченные азартом и раздосадованные неудачами мы нервничали оба. Наконец в реке около заброшенной лесобазы поймался первый окунь, и я просто готова была от радости расцеловать его тупую с бессмысленными глазами морду, а вслед за ним до выхода в К…. ярви у нас уже была пара щучек и 19 окуней. Наконец-то мы все втроем пришли ко всеобщему согласию: лодка плыла как считала нужным – т.е. поперек реки боком к течению, Дима кидал спиннинг, а я собирала рыб в подсак, освобождала крючки, и складывала улов в сетку. Потом мы устали и ловить и грести, я подмерзала, давно хотелось переодеть мокрые ноги, есть, ныть, капризничать, а глубокая река почти без течения все петляла среди низких болотистых берегов с жидкими умирающими соснами, багульником и мелким кустарником и мест для стоянки не было совсем. На выходе в оз. Мариярве в начале десятого вечера нас накрыл ливень стеной, изба, которую наш водитель показывал на карте не просматривалась на топких, никуда не годных берегах, и пришлось грести дальше, туда, где явственно виднелись домики или палатки, вблизи оказавшиеся большими камнями. Измученные, мы прошли озеро почти до конца, пока не увидели долгожданное место, где можно было остановиться. Стоянка, оборудованная скорее всего местными , со столом, протянутыми на соснах веревками, запасами соли и прочими необходимостями, накрытыми пленкой. Поставили палатку. Костер так заливало, что его пришлось перенести на каменную плиту под тент, где развесили свою мокрую одежду. Как здесь было бы хорошо, если бы не такая адская погода! Сосны на скалах, плюшевый мох, лишайники на камнях, круглая полянка белого клевера, изрезанный заливами берег. Окуней в три приема я сварила в котелке, а щук как давно мечтала, поджарила в тесте. Одна из них была заслуженной: с двойным крючком в брюхе. Дима расстроен и предлагает сходить с маршрута, если и дальше погода будет в том же духе, свои боевые сто грамм он теперь пьет молча не чокаясь. 
Потоп не прекращался всю ночь, и, часто просыпаясь, каждый раз я слышала, как капли яростно лупят по палатке. 

День шестой. Жизнь под тентом

Вылезать наружу не хотелось совсем, и провалявшись под стук дождя так долго как могли, мы позавтракали около трех дня, когда палатка начала протекать и капли стали падать прямо мне на голову. 
Наше жизненное пространство ограничилось площадью тента, под которым мы теперь почти безвылазно сидели. Дождь продолжал шарашить. Неверный край: здесь не чувствуешь времени, и нет ни солнца, ни звезд, ни луны, ни облаков, это обманное царство морока и привидений. Вот с воды явственно слышится мелодия, будто ее напевает женский голос. Деревни с перевернутыми лодками по берегам оборачиваются скалами, выпасы - болотами, лэпки - высохшими деревьями. Сзади нас в глубине леса крики, музыка, шум пикника и мотора казалось были настолько реальны, что я уже собралась сходить туда и проверить. 
-Я тоже на это повелся, но ты сама посмотри , - и Дима протягивает мне карту. Действительно за нами сплошное болото: ни реки, ни избы, ни озера ни дороги. 
Я не рискую далеко отходить от лагеря: заблудиться и пропасть здесь пара пустяков. 
Едкий дым стелется, ищет выход из-под тента, вся наша одежда отвратительно провоняла, от ядовитого запаха начинает болеть голова. 
Дима старается зарядить телефон, он же навигатор от костра. Кпд зарядки очень низкий – всего 2%. Во всех кастрюльках скапливается целая уйма кипятку, хоть банный день устраивай.
Около четырех дня дождь затихает, на озере устанавливается мертвый штиль, я предлагаю дойти 10 кмов до Ондозера и закрепиться там, но Дима говорит, что устал за вчерашний день от гребли и ставиться под дождем еще раз не будет и не сможет. 
Прилетела чайка подбирать остатки рыбы, села неподалеку на камень. Мы отдали ей пару вареных окуней, которые она унесла в клюве. Красивая белоснежная птица с надменным и недовольным выражением лица. (или морды?). Как завтра? Сходить ли с маршрута или продолжать?
-Я не жалею что поехала. И не знаю, будет ли у меня возможность вернуться сюда когда-нибудь в хорошую погоду. И вообще , какие возможности у меня еще будут. Я не могу загадывать на будущее, мне нужно жить только здесь и сейчас. Никто не знает, что будет дальше. Может быть, настанет такое время, что мы с тобой будем вспоминать эту поездку как самую лучшую в нашей жизни. Я не хочу уезжать. 
Я не предполагала плакать, но слезы потоком текли у меня по лицу, пока я это все говорила. От моей болезни и постоянной неопределенности в связи с ней нервы ни к черту. 
Договариваемся завтра сниматься с места, а там видно будет. 
К вечеру морось возобновляется. Из палатки прислушиваемся, оцениваяя силу дождя на слух: сначала легкие крапы, потом щелчки. Усиливается…
-А вот как Наталья, когда они по Хибинам ходили? 3 дня дождь, на 4й туман. И без костра, потому что выше уровня леса, а когда спускались в лес, то огня не развести, такое все был мокрое. Один раз только погрелись, когда мусор сожгли.
-Может им нравится так, отзывается Дима. Но лично в этом не вижу никакого удовольствия. 
-Ну слуш, мы же даже еще, слава Богу . не перевернулись в лодке. И вещей сухих еще полно. Так что можно сказать грех жаловаться. 
Я злюсь: из-за одного этого чертова дождя мы не должны сдаваться. Мне будет всю жизнь стыдно перед Натальей. Да и перед собой тоже. 

День седьмой. На грани. 

Дождь лил всю ночь, а утром даже послышался несколько раз далекий гром.
-Вызываем Романа и сваливаем отсюда нахрен!
-че, прям сюда приедет? 
-Идем до губы этой в ондозере 10 километров, Дима тычет пальцем карту а там до деревни с магазином или 7 пешком по суше или 10 по воде. Раз магазин есть, то и дорога там должна быть. 
Я не отвечаю. Мне жаль бросать поход не окончив. Наверно я еще недостаточно промокла. И как я это объясню Наталье? Типа, дочь, твои родители слабаки.
Грустно собираю шмотки, очень медленно и лениво. Палатка опять ночью протекла через верхнее окошко, как я не пыталась его вчера поправить, и опять капало мне на голову. Уже хрен знает какой день похода, а прошли всего 25 километров! С другой стороны – осталось всего 75, а это каких-то 4 ходовых дня. 
Я извелась ждать пока Дима упакуется и начала злиться. Наконец весь лагерь был собран и вещи уложены в лодку под накрапывающим дождем, Мы, слава Богу, отплыли. 
Из Мариярви вышли в протоку (ту же речку Елму) с совершенно унылыми берегами: низкими и болотистыми и не скоро заметили, что дождик уже давно прекратился. В Коргибской губе остановились на мысу в залитом водой рыбацком лагере: мусорное костровище, навес над столом, баня. Песчаные сходы в озеро – как же хорошо было бы тут купаться летом! В жару, в смысле. 
Связь тут не ловила. Костер развести не получилось: все дрова мокрые хоть выжимай, к тому же газ в зажигалке оказалось что кончается и надо экономить, у горелки отсырел автоподжиг и я к тому же узнаю, что спичек всего оказывается 2 коробка, один из которых едет безо всякой защиты от воды в кармане Диминого спасжилета. Хотелось ругаться, и я кляла себя, что не взяла сама запас спичек и не прихватила с прошлой стоянки половину газового баллона, посчитав, что кому-то он будет нужнее. (Но кому???? Туристов тут нет с начала лета, и может быть при таком раскладе их совсем не будет), 
На всякий случай мы отлили из найденной тут бутылки немного бензина с собой: по умолчанию мы продолжали поход.
Дул легкий боковой ветер, огромное четырехкилометровое в ширину Ондозеро казалось вполне вменяемым, чтобы пересечь его сейчас, а не дожидаться ночного штиля. После перекуса начали переход. Планировалось идти наискось, и часа за полтора в худшем случае мы должны были бы добраться до противоположного берега, который был хорошо различим на горизонте. Лодка, эта сволочь, совсем не могла держать курс и как только Дима клал весла, нас разворачивало на 270 градусов, а я сколько бы ни старалась не могла выправить ее в одиночку. На озере это было еще в сто раз хуже чем на реке. Мы выписывали самые идиотские вензеля и петли то в одну то в другую сторону. Лодка так и хотела нас поссорить, а ветер с ней заодно тоже ставил нам палки в колеса. Проще было ей дать выкрутиться как она хочет, и подождать когда она успокоится, чем пытаться ее пересилить. Эта гадина была во всем виновата, а мы ругались из-за нее и оба устали. 
-Куда ты гребешь? Нет, скажи, куда ты гребешь? 
Что за дурацкие вопросы? Я не знаю, что на них отвечать. Что он от меня хочет? 
-Ну на просвет вон тот, как ты сказал. 
-Зачем тогда ты гребешь левым? Вот целых три раза. Ты не чувствуешь, что я только и делаю что одним правым выгребаю за тобой? 
Я молчу. Эти все вопросы наверно риторические. 
-Левым вообще не греби. 
-Что, никогда? 
-Да. Никогда.
-Ты скажи просто тогда «правым», зачем этот монолог о смысле жизни ни о чем?!
-Куда ты опять гребешь?
- Ты хочешь об этом поговорить? Ты вообще можешь нормально командовать??? Это что, команда такая –«зачем ты гребешь?»?? Как я на нее должна реагировать? Ты не умеешь общаться вербально.
-Тогда я вообще тебе ничего говорить не буду.
Мы злимся друг на друга и плывем молча.
Ветер усилился, я нервничала, не хватало тут еще перевернуться, когда даже не понятно, к какому берегу ближе плыть. 
Гребем уже целую вечность, а еле различимый мыс справа, на который мы держимся не приближается никак. Допустим, еще час гребли. Пытаюсь перевести часы в километры и гребки, прикидываю, что 3, 5 тысячи наверно будет. Так легче: грести и считать. Каждый раз как я дохожу до пятидесяти нас опять разворачивает, и мы снова ищем вдали потерянные ориентиры.
На берегу показалось светлое пятно. Палатка? Изба? По описанию где-то там была стоянка, я хотела рулиться на нее, но Дима сказал, что это обман, а стоянка должна быть дальше. Почему-то пропустив великолепные песчаные берега, Дима повел лодку к низкому и болотистому мысу, сплошь в мертвых, торчащих из воды сосновых стволах, пнях и корягах, а дальше в глубине леса, на берегу из плоских каменных плит мы увидели яркую белую полоску, которая оказалась навесом рыбачьей избушки!
В ней была газовая плита с баллоном, кухня с кучей посуды, комната с постелью на пять мест с подушками и одеялами, стол на улице и умывальник, плакат с портретом Высоцкого, табличками над низкой дверью «Место для удара головой» и «у нас не быкуют». Мы заселились в этот люксовый коттедж. Жизнь явно налаживалась! На дорожке, среди кустов пахучего багульника и голубики стоял большой крепкий подберезовик - супчик нам на ужин был обеспечен.
А потом мы лежали обнявшись в темноте на огромных нарах. 
-Хорошо, тебе, Димус, палатки не надо ставить? тент этот мокрый натягивать?
-Очень хорошо, - соглашался Димус.

День восьмой. Солнце.

Утром, открыв глаза в сумраке избушки я увидела сквозь маленькое оконце черные стволы на белом. Было так тихо, будто за ночь весь домик занесло снегом . Подумалось: «Какая уютная зима», как, окончательно проснувшись я вспомнила наконец где нахожусь. Мы позавтракали в теплом домике и я вышла наружу.
-Димус, солнце! Котофеич! Я вижу небо! Голубое! Мы победили!
Я орала и прыгала вокруг зимовья, увидев освещенные пятна на тропинке и яркий клочок синевы в облаках среди верхушек сосен.
-Угу,-сказал сдержанный Дима и вместо того чтобы выскочить из домика, сделать колесо и обниматься, одурев от счастья. Посмотрел с крыльца и полез в рюкзак доставать свои солнечные батареи – без них у нас не было ни фото ни связи, а зарядки от котелка еле –еле хватало на навигацию. Ну на то он и Котофей , чтоб топорщить усы и делать важный вид. 
. Солнце выглядывло все увереннее, расчищая себе голубую полынью в блеклом небе. Под его лучами блестели глянцем листья брусники, веселела усыпанная хвоей тропинка к воде и когда мы собрались к отплытию, на пляжике, заваленном корягами стало уже совсем жарко. Серая гадюка грелась на песке, мы пошли купаться и мыться в йодного цвета воде. 
Ветер был попутный, добавлял нам халявных еще 2 км.час к нашим четырем. Лодку по-прежнему крутило, норовя развернуть, но после вчерашних разборок мы более-мнее справлялись с курсом. Узкая песчаная коса Хордюкорга была так хороша, что мы вышли по ней прогуляться . Там была чудесная стоянка с баней, плотной натоптанной тропинкой среди высоких сосен. Это была длинная, высокая и узкая насыпь, по обе стороны которой открывался вид на озеро с акварельной полосой дальнего леса по краю неба и воды. Еще через пару часов мы вышли в губу, из которой вытекала речка Онда. Туда подходила дорога и стояла палатка с моторной лодкой. Это была разрушенная плотина, которую мы обнесли и где перекусили. Я хотела прилечь в гамаке, привязав его в живописном месте над водой, с видом на бурный поток и в скором времени рухнула в реку как была в одежде. Дальше промокания в порогах уже можно было не бояться. Речка побежала живее, пошли перекаты, на быстринах мы наловили окуней, среди них пару очень больших и неизвестную нам здоровую серебристую рыбу. На ночь остановились на болотистом бережку в повороте реки, ужинали ухой и этой рыбой, которая без головы полностью заняла всю нашу сковороду, окуней запекли в фольге, но съесть их уже не могли, оставив на завтрашний перекус. Мы были совершенно счастливы и расслаблены. Большая рыба шкворчала в масле и пахла как ни в одном ресторане, я хвалила Диму за улов, а он меня, потому что мы ловили вместе и успех был наш общий. Густой туман садился на противоположный берег и обещал завтрашний хороший день. 

День девятый. Пороги.

Раннее утро было мокрым, росистым и праздничным: всех кустах оказались маленькие паутинки, которые искрились и блестели от мелких капель. Нити тянулись от дерева к дереву, и все сверкало на солнце синими, желтыми, фиолетовыми и зелеными огнями. Мы встали только когда солнце поднялось повыше и просушило наше болото, протянули веревки и развесили свои вещи: все что было если не мокрым, то порядочно сырым. 
–Мы просрали блесны, сообщил Дима, когда я, после купания налила себе кофе и устраивалась на поудобнее у костра с видом на реку. 
Если был бы хоть какой-нибудь смысл орать, то я вопила бы так:
-Кто это мыблять???? Идиот!!! Я еще удивляюсь, как ты не просрал голову, лодку и все на свете! Блесна и спички! Должны быть на теле! И в гермомешках! И еще запасные повсюду. Не первый раз в походе! Связалась ! с придурком!!! И у тебя еще хватает совести спрашивать, куда я гребу! Все! Что! Ты! Делаешь!!! – делаешь наихудшим из всех возможных способов, и хуже чем назло! Так тебе и надо!!! Чтобы это было тебе хорошим уроком на будущее!!! Если тебе еще что-то вообще поможет!!!
Но вслух я сказала:
-Очень обидно. 
Я была вне себя и хотелось кричать и швырять вещи, но все это было совершенно без толку, только зря ссориться. И блесны ниоткуда не появятся, и еще я же во всем виновата буду. 
Эта коробка всю дорогу ехала у Димы просто под ногами на дне лодки и если бы мы перевернулись, она бы утонула в первую очередь. Я и так весь поход дергалась, что Дима упустит непривязанный спиннинг, но не могла же я еще думать и о коробке! Перед каждым порожком я закрепляла свои рабочие инструменты – подсак и садок. Правда, вкривь и вкось, но все же они были целы и валялись теперь на берегу как немой укор. Досадно, что потеряли, а еще досаднее сопровождающая нас всю жизнь растяпость. Да и стоят эти блесны порядочно, на эти деньги в мы в приличном ресторане обожрались бы форелью с осетриной! Каждая блесна стоит как полкило трески на преображенском рынке! И их там было штук двадцать! А теперь мы будем без рыбы, хотя у нас остается всего полтора дня пути и последняя блесна. 
Я опять лезу в воду, чтобы охладиться и успокоиться, долго сижу в прохладной воде, держась ветку, чтобы не снесло течением.
В лодке постепенно прихожу в себя. Перекаты и порожки чередуются со спокойной, почти стоячей водой: речка не может кипишить постоянно, надо же накопить сил и воды для переката ….. Пороги проходим по стремнине через прозрачные красно-коричневые валы а потом трясемся по кочкам после них. Я смелею, шлем так и едет неспортивно прицепленный рядом с чайником к носу лодки, но в боковые ремни я теперь встегиваюсь каждый раз после того как прошла перекат без них и мои же собственные ноги так мелькали у меня перед глазами вперемешку с веслами, водой и небом. Потом начинаются болота, обнажая у берега коричневую торфяную подкладку , из которой вода сочится в реку как из губки. Полноводная река под нами движется как синее зеркало, белые кучевые объемные облака кажутся такие близкими, что хочется их достать веслом. Широкая луговина по обеим сторонам топорщится ярко-зеленой осокой, на далеких холмах темной полосой синеет лес.
На болоте устраиваем перекус. Я кладу бутерброды прямо на примятую траву. Чайник на горелке приходится придерживать – почва под ногами пружинит как матрас. 
-Димус, мож не будем пить? Там пороги впереди ужасные. 
-Да че нам эти пороги!- и Дима наливает положенные нам по раскладке граммульки. 
Мы уже прошли достаточное их количество, чтобы попривыкнуть. Как правило , заслышав шум воды на подходе к порогу Дима открывал описание, просматривал его, и сообщал что ничего особенного там нет и мы ехали как ехалось: чудесная наша лодка выносила нас как Сивка-Бурка из любого слива. Тут она уже не дурила как на озерах, а надежно шла, прощая любые ошибки. Казалось, что можно вообще не грести, она сама все за нас сделает. В крайнем случае немного подруливать, но мы все равно упирались, скорее по привычке. Запомнился порог Кривой, где река разворачивалась под прямым углом, проносясь мимо правого берега. Там была хорошая стоянка, но высадиться на нее было совершенно нереально: пока успеешь сообразить, что вот, кажется, отличное место, лодка уже улетела за поворот. Здесь уже чувствовалась близость жилья. Сначала, увидев тетку на берегу среди леса, мы ошарашено приняли ее за очередное привидение, но потом стали все чаще встречаться рыбаки на лодках с дач на озере.
-Глянь, че там пишут, спросила я, услышав издалека грохот очередного порога.
Дима завозился в лодке, положил весла и стал читать с телефона: валы до метра…. Плоские каменные плиты … 3 категория сложности… видно хорошее падение воды… интересный порог…. Обливной камень… проходить справа… осмотр обязател ен, высадка с левого берега. Это Буй? Или, нет, постой, наверно Щелье. Тогда высадка справа, осмотр…
-Дим, я не вижу тут никакого выхода на берег. Мы не успеваем. 
Нас стремительно заносило в струю. Мы схватили весла.
-Ой, бляха!
-Греби!!! Прямо!
Я бешено лопатила вперед, а Дима выруливал сзади. Мы выгребались, стараясь держать лодку ровно по течению. но лодка, казалось, что и без нас знала свое дело. Она как будто летела над водой, пропуская камни у себя под брюхом. Река разгонялась, мы неслись как сумасшедшие среди всех этих водных ям, колдобин и буераков, меня заливало по плечи, как тут я увидела, что поток лупит в стоящую у нас на пути, здоровую как шкаф скалу, торчащую из воды и перед ней круто поворачивает. Я была совершенно уверена, что теперь-то мы точно перевернемся, но каким-то чудом, мы удержались посреди этого бесчинства, проскочили бьющий в бок косой вал и нас потащило дальше на выход по гребням стоячих волн. Все произошло очень быстро, и натерпевшись страху , не веря своим глазам, что все закончилось, я в знак победы подняла весла над головой. После порогов река входила в озеро, по обоим берегам на противоположных мысах были стоянки и мы высадились на левой стороне. Весь вечер я еще находилась в ступоре, приходя в себя от пережитого. 

День десятый. Эпилог

Отоспавшись после завтрака мы пошли гулять вверх по течению и осматривать пороги, которые так лихо проскочили вчера. Заросшая с прошлого года тропа шла с полкилометра вдоль берега через морошковое болото, где удалось добыть всего пригоршню красивых оранжево-красных ягод. Страшно довольные и гордые собой мы пофоткали стремнину, которая со стороны выглядела не так ужасно, как из лодки., спустились вниз к воде , подробно обсудили пройденные вчера косые валы и бочки. О том, что перевернуться и вымокнуть – это было бы не самое страшное. Вообще не беда. Беда – плыть самосплавом в этом потоке, пока не выберешься на берег, а потом неизвестно где бегать, искать и вылавливать свои шмотки и лодку, сушиться всю ночь у костра, считая утраты. Жарило солнце, и теперь казалось что оно так и светило нам весь поход. Мы загорели за эти пару дней и вода уже была совсем хорошая, чтобы купаться. И так не хотелось, чтобы поход заканчивался!!!! 
-Слушай, Димус. Помнишь, я говорила, что мы будем вспоминать этот поход как лучшее путешествие? Мне кажется, что это уже сбылось. Это очень классный поход. Спасибо тебе.
--Будет у нас еще лучше путешествие. 
Мы стояли на высоком берегу и мы были командой. Мы пережили дожди и потери, прошли пороги и озера, не сдулись, не скуксились и разу не перевернулись. Впереди у нас был еще целый день похода, дорога домой, новые приключения и вся жизнь. 

Приложение. Рецепт рыбного супчика. 

Окуней выпотрошить и удалить жабры. Налить воды в котелок из расчета кружка на человека, кинуть туда вариться окуней. Если не помещаются, то по очереди. Варить до готовности, минут десять, и выложить их в миску. В отвар поместить нарезанную картошку, специи, если их вообще не забыли взять: лавровый лист, черный и душистый перец горошком по вкусу. Посолить. Когда картошка почти сварится, добавить поджаренные на сковороде лук и морковку. Выжать в суп сок половины лимона. С окуней удалить чешую и кости, филе разложить по тарелкам, залить супом. Не называю это ухой. Потому что это -лучше! 

Километраж для особо въедливых: 

1й день прошли 12 км 7 часов ( здесь и далее время включает час-

полтора обед)
2й день примерно 12 км 
3й день 0 км
4й 25 км за 10 часов 
5 день 0 км
6 день 21 км 
7 день 19 км за 10 часов 
8 день 28 км за 8 часов 
9 день 12 км 2 часа 
всего 117 кмов 
Заброска на уазике 91 км за 3 часа